Я смотрела, как огромный зубр слизывает фиолетовым языком лакомство — зерна овса из кормушки. Мое присутствие он заметил, и то и дело поднимал большую голову и смотрел на меня, оценивая опасность — дать деру или нет. Если я замирала и не двигалась, зубры продолжали трапезу, если шевелилась, меняла объектив или резко поворачивалась, животные вздрагивали и даже отходили назад. Несмотря на нашу близость, погладить себя не дадут, зубры вообще не приучаются. Они по-настоящему вольные и дикие.
Прилипшие зернышки на носах зубров делали их, несмотря на размеры, весьма умилительными. Я сидела вместе с директором заповедника «Калужские засеки» Сергеем Федосеевым внутри смотровой кормушки, которую сотрудники возвели для наблюдения за животными во время их подкормки. Несколько животных с аппетитом ели, еще пара десятков особей — рыжего и коричневого окраса стояли неподалеку и жевали сено. «Какие же они огромные», — снова подумала я. Зубры — крупнейшие копытные в Европе, их вес может достигать до полутора тонн. И хотя ученые доказали, что за несколько столетий зубры измельчали, их размер все равно производит впечатление.
«В «Калужских засеках» еще лет 15 назад зубров не было, финансирования хватало лишь на охрану, — рассказывает Сергей, — завезти зубров, как это сделало руководство национального парка «Орловское полесье», мы не могли. Но одна из группировок животных неожиданно появилась вскоре на территории заповедника. И осталась. Как объяснили ученые-зоологи, умные копытные поняли, что территория безопасная для их стада, почуяли звериные тропы, по которым беззаботно ходили косули и кабаны.
Холмистая местность с большими оврагами, широколистный лес, кленовник, липник и дубравы, поймы маленьких речек — оказались идеальным местом для жизни. Первыми поселенцами в «Калужских засеках» стали 13 особей — 8 быков и 5 коров, пришедшие из «Орловского полесья». Первые прогнозы были неутешительными, ученые подумали, что из-за большого количества быков в группе стадо будет нежизнеспособным. И они ошиблись. Правда, первые быки были агрессивные, нападали на людей, такие тут страсти-мордасти были. Ладно, коровы, они всегда защищают малышей. А тут огромные самцы. Но несчастных случаев не было» — вспоминает директор заповедника. Затем еще привезли несколько особей — помог WWF, Всемирный фонд дикой природы.
Зубры осторожничали и первые 10 лет не выходили за пределы заповедника. «Зубры — скрытные животные», — рассказывает Сергей. Это я пойму во второй половине дня, когда мы отправимся на северные участки заповедника в надежде увидеть дикую семью. Но стадо огромных животных мы так и не нашли. И это до сих пор меня удивляет, как группировка из 61 зверя могла так надежно укрыться в лесу?
За десяток лет популяция зубров в «Калужских засеках» увеличилась в несколько раз, животные разбились на небольшие группы. Но из южной части заповедника лесные исполины пока не переходят в северную, между ними 10 км. Зубры легко притираются друг к другу, животные порой даже меняются особями в семьях — мигрируют между группами. У них матриархат, во главе семьи всегда стоит старшая самка. Самцы же возвращаются в стадо на время гона.
«Они такие большие, им явно нужно очень много еды», — констатирую очевидный факт. «Пищи им хватает, они питаются подростками клена, жрут елку, отдирают с лип лыко. Бедные липки стоят голые», — смеется Сергей. Но сейчас зубры пришли поесть сена и овса. Сено завозить технически тяжело. Нужен трактор. Зерно подвозят даже на снегоходах. Вывалив сноп для зубров, двое трактористом внимательно рассматривали большое колесо, которое, кажется, требовало ремонта. Сена, что привозят хватает зубрам на неделю. Его закупают обязательно у местных, чтобы не было интродукции других растений. «А сколько покупаете зерна?», — интересуюсь я. «Столько, сколько физически можно разнести, порядка 70 тонн. Зубры съедят и больше. Мы растягиваем на 3 месяца зимы. Летом мы тоже немного прикармливаем животных, чтобы помнили, что здесь еда.»
Пока мы пробирались по лесным дорогам, Сергей рассказывал, как боролся с браконьерами, ругался с местными из села Ульяново, изучал видео с фотоловушек. «Зубров убивают ради мяса?», — уточняю я. «Да, говорят, оно по вкусу не отличается от говядины, я не пробовал. Сейчас мы почти полностью пресекли браконьерство. Но раньше были, конечно, проблемы. Я сам местный, из Ульяново, работаю в заповеднике с 1994 года и почти всех браконьеров знаю в лицо. Особенно запомнился случай в 2016 году, как убили мать с теленком. Дело дошло до суда, охотников оштрафовали на большие суммы»
«В Калужских засеках» шло классическое расселение, — вспоминает Сергей. Быки осваивали территорию, избранные покрывали коров. Небольшие группы мужских особей расширяли ареал, держались обособленно на периферии. Разумеется, много дрались. Я часто встречаю однорогих или одноглазых особей.
«В дикую природу мы не вмешиваемся вообще. Но проводим ветеринарные наблюдения. Мы сейчас работаем в рамках научной федеральной программы, исследуем помет на предмет гормона стресса. Но наша главная цель — это сохранение этого вида».
Постоянно в заповеднике работают 6 фотоловушек, сотрудники устанавливают их в основном около кормушек. Разумеется, частенько оборудование воруют, часть приходит в негодность. Но и полученного материала хватает, чтобы вести постоянное наблюдение за зубрами. Сейчас в заповеднике живут несколько обособленных групп, не считая «одинцов», — быков, что ходят по лесу сами по себе. Молодые самцы к кормушкам подходить не любят. Самая крупная группировка состоит из 34 копытных, и ученым никак не удается подсчитать телят в этой группе, когда стадо подходит к кормушке, сделать это очень сложно.
Мы идем гулять по эко-тропе. Несмотря на то, что в лесу много животных — кабанов, зайцев, лосей, косуль, лисиц, волков (их, кстати, больше двух сотен), барсуков, росомах, рыси, разумеется, никого не видно. Лишь следы вокруг. Большую часть оставили зубры. Они очень быстро бегают и могут развивать большую скорость. Если животные напуганы, у них «разъезжаются» копыта, по следам можно сразу понять, что звери убежали. Сразу можно понять, были ли в лесу браконьеры, а может их гоняли волки.
Сергей с гордостью показывает лесные угодья и старую дубраву, где можно найти деревья очень старые, по 200-400 лет в 4 обхвата. Замечаю, что некоторые деревья выгорели внутри. «Неужели молнии?» — удивляюсь я. «Да нет, конечно, это дело рук охотников на куниц в 80-х годах. Они поджигали дупло, в котором укрывалась куница, выкуривали ее оттуда, и собаки ее догоняли. В советские времена за шкурку куницы давали 100 рублей. Кстати, за бобра — 300. Бобров не было вообще нигде тогда».
В лесу спокойно. Хотелось бы конечно, волшебной снежной сказки, но зима в этом году слишком теплая и снегопадов было мало. Вспоминаю о том, что эти места описывал места, Иван Тургенев в «Записках охотника», почти ничего не изменилось с тех пор. Разве что зубры появились.
Прогулявшись, надышавшись лесным воздухом, мы с Сергеем возвращаемся к одной из кормушек. Директор заповедника решает установить фотоловушку, чтобы та повисела пару недель. «А кто еще попадается в объектив, кроме зубров?», — любопытствую я. «Рысь недавно попалась в кадр, черные аисты, буквально с метра. Их вообще тяжело найти.» «Как и зубров», — подумала про себя я. Дикую группировку на южном участке мы так и не увидели, даже издалека.
Проект «Четыре сезона России» проходит при поддержке Русского географического общества www.rgo.ru
Поездка в заповедник "Калужские засеки" рекомендована Русским географическим обществом.
Направления 
Личный опыт 
Travel репортаж 
Достопримечательности 
Рейтинги Top Orange 
Orange Spa 
Отели 
Дневники Orange Diaries 
Путеводители
Оставить комментарий