Одна из самых известных трасс Мерибеля называется Mauduit. Спуск, отмеченный красным цветом, с перепадом высот более чем в 1000 метров идеально спланирован — он дает возможность ощутить всю крутизну склонов зоны Брид-ле-Бэн, а затем петляет через лес и выносит прямо в самое сердце курорта Мерибель. В тот день, когда я оказалась на этой трассе, снег валил на три снежинки, Многие подъемники в Трех долинах были закрыты, но по счастью промчаться по Mauduit можно было без проблем. Лихо спустившись в лес, я чуть сбавила скорость, чтобы чуть медленно, прокатиться между заснеженных елей. Это было какое-то особенное чувство, ехать по трассе, названной в честь известного французского горнолыжника Жоржа Модюи и знать, что через пару часов у тебя с ним назначена встреча.
Взлет карьеры Жоржа Модюи пришелся на конец 70-х годов, поэтому имя звезды французских горнолыжных склонов незнакомо молодому поколению. А между тем, он шестикратный чемпиона мира, участник Олимпиады 1968 года, что прошла в Гренобле. Жорж много лет живет в Мерибеле, активно участвуя в его жизни и в развитии долины. У него семейный бизнес — сеть прокатных магазинов.
Его тут знают все без исключения. И когда он зашел в лобби отеля, прежде чем подойти ко мне, он тепло поздоровался со многими людьми. Жорж недавно отметил 80-ый юбилей, но он полон сил и энергии, а также невероятной харизмы. Усевшись в мягких креслах в лобби отеля Le Kaila, мы начали беседу:
—Жорж, я сегодня прокатилась по «вашей трассе». Уверена, что когда твоим именем называют трассу, это повод гордиться.
— Ну это лучше чем памятник, — рассмеялся Жорж. — Памятник потом мне поставят!
— Даже не сомневаюсь в этом. — Эта трасса для вас особенная?
— Вообще-то, она здесь и была уже, перед переименованием ее удлинили до 3,5 км. Но для меня это не самая прекрасная трасса La face. Я очень люблю. Это олимпийская трасса для горнолыжного спуска среди женщин. Это самая красивая трасса во французских горах, верьте мне!
— А вы давно живете в Мерибеле?
— С 1947 года. Я приехал сюда вместе с отцом, он был инженером и участвовал в открытии горнолыжного курорта после войны. И я открыл для себя горы и снег. Прошло уже столько лет, а долина особо не изменилась. Конечно, больше стало архитектурных сооружений. Но всегда все архитекторы, которые обустраивали долину и строили здания в 14 деревнях старались сохранить ее облик. И тогда, и сегодня идея была в том, чтобы построить курорт с полным соответствием с деревнями, какими они были в то время.
— И какими они были в то время?
— Долина ведь длинная — 22 км. Центральной, ну или основной деревней была Лез-алю, а вокруг нее была чертова дюжина деревень поменьше. А вот прямо здесь, в Мерибеле не было абсолютно ничего. В те годы все хотели выдохнуть после военных лет, переключиться на создание туристической инфраструктуры для всех. Идейными вдохновителями строительства курорта стали легенда горнолыжного спорта Эмиль Алле и шотландский полковник Питер Линдси. Ну и как без женщины? Ее звали Шарлотт Перийон, она была известным дизайнером мебели и декоратором из Парижа. Полковник Линдси подарил ей участок земли в Мерибеле, она построила прекрасное семейное шале и занялась декором и других домов в долине. Сейчас ее дом — государственный памятник.
— А как выглядели тогда трассы? Когда открыли первый подъемник? Какой была инфраструктура?
— Первый подъемник был на этом самом месте, вот прямо где мы сейчас сидим. И он шел до места, которое сейчас называется Adret, второй подъемник отходил с другой стороны шел до вершины Буржен (Dent de Burgin). Это были бугели. А до этого, о и я это помню, был подъемник, который назывался телесани, он был протянут до отеля Telebar. Некое подобие гондолы появилось на курорте в 1951 году. Он вел в долину Соли (Saulire). Чтобы на него сесть нужно было очень быстро бежать, оперативно засунуть лыжи, иначе можно было просто упасть плашмя.
— По ощущениям Мерибель развивался медленно?
— Да все было хорошо. Курорт развивался в своем ритме. Тогда в любом проекте, который касался развития долины, сквозила любовь к горам и природе. В Мерибеле большое внимание уделяется охране природы. Каждая елка здесь на своем месте. Все хотели сохранить эту горную атмосферу и пейзажи. Чтобы туристы, которые приезжают сюда как зимой, так и летом, чувствовали себя расслабленно: вот они каникулы, вот они горы. Мне вообще кажется, летом долина гораздо красивее, чем зимой, сюда приезжают много людей, они играют в теннис и в гольф. Есть конечно, причина, почему развитие курорт шло не так быстро, но подчеркну— гармонично. Ведь нельзя заставить людей покупать шале и строить рестораны. Надо было найти этих людей, которым было бы интересно развивать Мерибель вместе с нами. Нельзя спешить, потому что горы не могут дать больше, чем у них уже есть, мы не можем перенести сюда целые города. Люди сюда приезжают, чтобы оторваться от бешеного ритма.
— Вы все время говорите долина, но не говорите Мерибель.
— Когда я говорю о долине, я говорю о долине Мерибеля, включающую все те же 14 деревень. Две из них Мерибель и Мерибель Мотарре — это курорты. Три сателлита — Альтипор, Бельведер, Мерибель виллаж. Почему я не могу просто говорить о городке или курорте? В долине есть национальный парк Вануаз, есть два ледника, которые никогда в жизни мы не будем эксплуатировать.
— Наверняка у долины было несколько звездных или кульминационных моментов, вошедших в истории.
— Думаю первым таким моментом стало открытие аэропорта, который принимал небольшие самолеты. Это был первый альтипорт во французских горах. Тогда мы еще могли сажать самолеты на ледник, сегодня это запрещено. Здесь в Мерибеле находится одна из лучших школ пилотов. Славу ей принес главный инструктор Даниэль Аммайар (он на фото), который работал с самого начала и до сих пор летает. Что потом? Потом появился Мерибель Моттаре, затем мы начали организовывать всякие спортивные мероприятия.
— Вы сказали, что открыли для себя снег и горы именно в Мерибеле. Здесь и начали, судя по всему, свою карьеру?
— Да, я начал кататься здесь. Потом, когда мой отец перешел на государственную службу, мы переехали в Гренобль, но я постоянно возвращался в Мерибель. Я был весьма спортивным молодым человеком. Я участвовал в соревнованиях по лыжам, по велосипедному спорту, по легкой атлетике, даже по гимнастике. И я входил в спортивный клуб университета Гренобля, именно поэтому я занимался таким количеством видов спорта. Но все же горнолыжных чемпионатов стало больше. Я начал ездить по миру, участвовать в соревнованиях я прошел олимпийские игры, чемпионаты мира. Я был частью легендарной команды спортсменов, нас было 14 девушек и 16 юношей, в том числе и мой друг Жан-Клод Килли.
— Путь на Олимпиаду был трудным для вас?
— Когда стало известно, что Савойя стала одним из претендентов на проведение зимних Олимпийских игра ко мне пришли Жан-Клод Килли (Олимпийский чемпион по горным лыжам 1968 года) и Мишель Барнье спросили, а хочу ли я участвовать в Олимпиаде, есть ли у меня время? Ну разумеется, у меня было на это время. Целых 12 лет мы готовились! Мы готовились к играм 12 лет! Надо было убедить французское правительство, что мы достойны представлять страну на олимпийских играх. Потом мы уехали в путешествие по деревням и занимались лоббированием, чтобы продать эти олимпийские игры. И для нас это было одним из самых веселых моментов нашей жизни.
— Что значит продать Олимпийские игры?
— Нам были нужны голоса. Мы приходили и спрашивали, хотели ли вы посмотреть на Олимпийские игры во Франции? Может вы проголосуете за нашу страну? Агитировали всех за Францию голосовать. Мы говорили, что в Мерибеле есть хоккей, в Куршевеле — трамплины, в Валь-д-Изере — был бы слалом.
— Наверное, Олимпийские игры дали мощный толчок развития Мерибеля?
— Конечно! Олимпиада принесла очень многое нашему курорту. Была полностью модернизирована инфраструктура, был построен каток, трассы. И главное — деревня Брид-ле-бен! Та, что внизу, стала так называемой олимпийской деревеней. Оттуда был построен подъемник, который шел из Брид-ле-Бена в Мерибель. Он помог развивать туристический потенциал. Потом естественно пошли чемпионаты мира по горнолыжному спорту, по спускам. Все это сделало Мерибель известной спортивной станицей.Но знаете, несмотря на всю модернизацию курорта, вся архитектура была выполнена в стиле шале. Вы тут не найдете ни одной бетонной коробки. Везде крыши шале, какое бы ни было здание. Можно смело сказать, что Мерибель — центр архитектурной школы гор.
— Со временем все меняется. Курорт модернизировался, даже несмотря на четкое следование стилю. Вы ностальгируете по чему-то? Может закрылась какая-т вкусная пекарня или булочная? Изменили склон, который вы любили?
— Нет. Я всегда смотрю в будущее, даже если я живу в настоящем, нет ничего постоянного в этом мире. Все должно или может улучшаться, чтобы приносить пользу и удовольствие людям, тем, кто приезжает сюда на каникулы. Вместо двух подъемников мы поставили один, чтобы дать природе быть королевой здесь. Горы остаются главными хозяевами этого места. Я не родился здесь, но для меня Мерибель место моей души, я бесконечно в него влюблен. Я так называемый посол долины Мерибель я давно здесь, я знаю здесь все. Я думаю, что навсегда долина Мерибель останется примером того, как можно построить и развить курорт в строгом соответствии с природой, с культурой и с прошлым этого места.
— Каким бы вы хотели видеть Мерибель в будущем?
— Курорту надо развивать свой потенциал летом. Зимой у нас нет проблем. Посмотрите, на глобальное потепление, какой снег валит за окном. Я тут сегодня вспомнил — в 1964 году мы были в Инсбруке в Олимпийской деревне, и там не было снега. Для олимпийского горнолыжного спуска организаторы привезли снег с ледника и рассыпали по трассе. Тогда никто не говорил о глобальном потеплении.
— Вы не чувствуете изменений?
— Чувствую. Конечно, проблемы существуют. Все больше и больше людей на этой планете. В горах год на год не приходится. Снег может быть, его может не быть. Некоторое время в году я провожу в Биарицце. Я смотрю на проходящие мимо корабли, и и вижу какой черный дым валит у них из труб. И вот это страшно. Надо ответственно подходить к проблемам экологии, мы например, в Мерибеле, конечно подготовились к моменту, когда не будет снега. Тут и пушки, и снег искусственный, все есть. Летают самолеты, ходят корабли, машины ездят, такая сейчас жизнь. Надо адаптироваться и адаптировать свою жизнь под новые изменения. Я много лет назад помню, как целое лето не было дождей. Это же тоже ненормально. Тогда никто не говорил о глобальном потеплении. Не надо быть пессимистами, но я почему-то верю, что природа все расставит по своим местам.
— Жорж, если бы я была другом вашей семьи, позвонила бы вам и сказала, что я еду в Мерибель первый раз. Что мне нужно обязательно увидеть, чего нельзя пропустить. Где мне покататься? Что бы вы мне посоветовали по-дружески?
— Любой сезон хорош в Мерибеле. Есть все — лыжи, теннис, гольф, на лошадях можно покататься, по горам прогуляться, залезть на самый верх насладиться панорамой на Монблан, не забывайте, что здесь находится национальный парк Вануаз. Все животные горного мира здесь живут. Можно поехать на озеро Анси, в Шамбери, в Альбервилль, где недавно открылся музей олимпийского спорта, на другие курорты Валь Д'изер, Тинь.
— Порекомендуете любимые рестораны?
— У нас есть L’Ékrin, со звездой Michelin. А вообще зайдите в любой, тут полно ресторанчиков савойской кухни. Обязательно попробуйте раклет, тартифлет, кот-де-бёф, попробуйте свойские вина. У нас тут 50 заведений! Есть отличный ресторан в отеле Le Coucou, гастрономический в Hotel Le Grand Coeur & Spa, в La Chaudanne. Люблю Le Blanchot около Альтипора.
— Жорж, а как пришла идея открыть свой магазин. Почему не шале, гостиницу, ресторан?
— Я открыл скишоп сначала с родителями. Они там отвечали за все. Потом бизнес начал разрастаться, открыли еще несколько точек. А что мне было еще делать? Я же спортсмен. Я хотел остаться в этой среде. Я хотел людям профессиональные советы и помогать найти себе подходящее, скажу даже лучшее горнолыжное оборудование. Мне важно, чтобы они получали удовольствие. И мне доверяют, чего уж тут скрывать. Нельзя открыть отель, не отучившись в школе гостиничного бизнеса, нельзя открыть ресторан, не умея при этом хорошо готовить. Я открыл то, что я умею. Я, правда, уже давно не занимаюсь магазином. Я занимаюсь возвышенными вещами, я помогаю ассоциации которая помогает людям с рассеянным склерозом. Я работаю в Олимпийском совете в федерации горнолыжного спорта, я почетный член МОК, выступаю на ТВ. А магазин я оставил своему старшему сыну. Пусть он с ним разбирается, он закончил обучение, покатался 4 года, поучаствовал во всяких соревнованиях. А я уже думаю о вечном в этом маленьком рае на земле.
Направления 
Личный опыт 
Travel репортаж 
Достопримечательности 
Рейтинги Top Orange 
Orange Spa 
Отели 
Дневники Orange Diaries 
Путеводители
Оставить комментарий